Я уставилась на него. Я собиралась убить его. Ударить его ножом гораздо больше, чем один раз. Мое сердце готово было выскочить из груди от того, как быстро кровь приливала к ушам.

И тогда я сказала худшее слово в своей жизни.

— Пошел ты.

Ничто не могло объяснить это лучше. Я была на полпути к двери, прежде чем услышала его ответ.

— Принцесса, ты не смогла бы справиться со мной.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

МЕЧТЫ БЕГЛЕЦА

На следующее утро мы встали рано и были злы. Я не знала, из-за чего Уэстон так разозлился, но он был практически неприступен. А я была смесью ярости и разочарования. Наши настроения приравнивались к суровым взглядам, резким словам и напряженному виду.

Это создавало суровые условия для путешествий… но, вероятно, это было правильное условие при похищении.

В течение дня я думала, что у меня хорошо получалось сдерживать свои мысли. Но с усталостью, которую мое тело начало ощущать с заходом солнца, мой разум тоже почувствовал это, и было невозможно удержаться от того, чтобы вернуться к тому, как хорошо это было…

— Подумай об этом еще раз, и, клянусь, я дам тебе кое-что другое, на чем можно сосредоточиться, и уверяю тебя, тебе это не понравится, — мрачно сказал Уэстон с другой стороны костра.

Мои губы скривились, но я не могла не спросить:

— Но что он сделал со мной? И почему?

— Он был Латентным. Это то, что они делают.

Мои брови нахмурились.

— Почему?

Его взгляд встретился с моим.

— Почему ты говоришь без остановки?

— Потому что мне это нравится, — ответила я без колебаний.

— У тебя есть свой ответ.

— Он не собирался убить меня? Или принести меня в жертву или что-то еще после?

— Зависит от обстоятельств.

Мои глаза расширились.

— Зависит от чего?

— Как сильно ему это понравилось, — сказал он категорично.

— О.

Я испускаю преувеличенный вздох облегчения.

— Ну, я думаю, я была бы тогда жива, потому что ему бы это понравилось.

— Ты ужасно самоуверенна для девственницы, малышка.

В его голосе слышалось сардоническое веселье.

Меня не беспокоило, что он знал, что я девственница. Но тот факт, что меня это не беспокоило и я привыкла к тому, что он был в моей голове… да, это отчасти беспокоило меня.

— Я уверена, ты знал, что станешь хорошим убийцей, еще до того, как убил кого-то на самом деле… некоторые вещи ты просто знаешь.

Я понятия не имела, о чем говорю. И он, вероятно, знал это. Но у моего рта был свой собственный разум рядом с ним.

— Что было не так с городом? Все смотрели на меня одинаково.

— Скрытый город.

У меня отвисла челюсть.

— Зачем ты отвез меня в город, полный таких людей?

Его взгляд стал жестче.

— Если я правильно помню, я сказал тебе оставаться в своей комнате. Не бегать через весь город и не соблазнять всех в округе, — выпалил он.

— Но я должен был знать, что ты приносишь неприятности, куда бы ты ни пошла.

Он не имел права расстраиваться из-за меня. А я имела полное право ненавидеть его. Почему-то было легко сказать, что я его ненавижу, но это было трудно почувствовать, и это смущало меня.

— Тогда отпусти меня, если от меня столько проблем!

Он не ответил.

— Как он сделал то, что он сделал?

Я была уверена в волшебстве, но хотела узнать больше о том, что со мной произошло. В основном, чтобы я могла рассказать о новом опыте, который у меня был.

— Ты хочешь разозлить меня?

Если бы он не сказал это тем спокойным голосом, в котором слышалась угроза, я, вероятно, сказала бы "да". Мне было неприятно это признавать, но этот голос пробрался мне под кожу и действительно заставил меня захотеть увеличить дистанцию между нами.

— Я так не думаю…

— Тогда перестань болтать.

Казалось, что я не получу никакой информации от убийцы, но мне нужно было знать одну вещь.

— Он действительно собирался убить меня потом?

— Я уверен, что ты в конечном итоге умерла бы месяцы спустя после того, как он связал бы тебя в той камере сексуальных пыток, о которой ты так любишь вспоминать, и снова и снова питался энергией твоего тела.

Я сглотнула. Можно с уверенностью сказать, что мне не нужно было чувствовать вину за смерть Латентного. Я могла избавиться от одного из убийств на моей совести. Мне нужно было как можно больше места, потому что скоро оно переполнится.

Уэстон усмехнулся.

Я нахмурилась.

— Сколько раз я должна сказать тебе, чтобы ты держался подальше от моей головы?

— Принцессам определенно нравится отдавать приказы, не так ли?

От того, как он назвал меня, у меня по спине пробежали мурашки. Знал ли он о пророчестве? Или он знал обо мне намного больше, чем когда-либо показывал?

— Почему ты меня так называешь? — спросила я.

Его зеленые глаза встретились с моими карими в завораживающем взгляде. Это было захватывающе — удерживать его взгляд, как будто я стучалась в дверь смерти. Адреналин согрел мою кровь.

— Потому что я вижу, как ты во дворце всеми командуешь.

Он мог надеть любую маску, какую хотел. Но по какой-то причине я всегда могла видеть сквозь нее. Он лгал, и меня нервировало, что ему вообще приходилось лгать. Мне казалось, что этот мужчина, возможно, знает меня лучше, чем я сама себя знала, и по какой-то причине он не хотел, чтобы я знала, что он знал.

Я подумала, что пришло время разорвать связи с убийцей, пока он не узнал все обо мне и моем плане. Если бы он уже не знал о каждом шаге, который я собиралась предпринять, до того, как я это сделала.

* * *

Я была грязной и уставшей, когда шла в городскую баню. Весь день прошел без происшествий, уводя меня все дальше от Ундали. Мой желудок постоянно скручивался в узел, когда я терла свое тело купленным мной мылом. У него не было запаха, и у меня тоже… по крайней мере, я так думала. Когда каждая складочка моего тела была вымыта, я надела новую одежду, на которой не было ни капли моего запаха.

Уверенность Уэстона в том, что он может найти меня где угодно, делала его либо действительно хорошим, либо действительно глупым. И я собиралась это выяснить.

Оставив свою старую одежду в бане и надеясь, что он решит, что я все еще там, я пешком направилась к воротам города. Перед тем, как пойти в баню, я потрепала Галланта по носу и попрощалась с ним. Он понял, что судьба Алирии в моих руках, и простил меня за то, что я оставила его. По крайней мере, это то, что я говорила себе.

Я хотела бы взять его с собой, но он, вероятно, был пропитан моим запахом, и мне нужна была маскировка получше.

Когда я увидела светловолосого мужчину, который в одиночестве загружал фургон, я поняла, что это тот самый. Я некоторое время наблюдала за ним, пока он работал.

Когда у меня хватило смелости, я подошла поговорить с ним. У него была добрая улыбка и ямочки на щеках. Никто со светлыми волосами и ямочками на щеках не мог быть плохим человеком. Такова была моя логика, и я соглашалась с ней, потому что у меня не было другого выбора, кроме как довериться своему расплывчатому обоснованию. Мужчина согласился вывезти меня из города. Он направлялся в Толерантный город, это была двухдневная поездка, а потом я, надеюсь, могла бы позволить себе дешевую лошадь и отправиться в Ундали.

Я оглядывалась через плечо все время, пока он заканчивал погрузку, в то время как мне не терпелось покинуть город. Я была легкой добычей посреди двора. Мои волосы были прикрыты плащом, потому что я была уверена, что светлые пряди блестели в лучах оставшегося солнца, как будто стрела была направлена мне в голову.

Мои руки были липкими, когда я забиралась в его фургон. Он не спрашивал меня, зачем мне понадобилось куда-то уезжать. Но я была уверена, что вела себя как испуганная жена, пытающаяся сбежать от своего мужа. Он посмотрел на меня с некоторым сочувствием, и это только заставило меня стиснуть зубы. Это было хорошее прикрытие, поэтому я не стала его поправлять. Моя подлинная история была слишком сложной, чтобы ею делиться.